| |
АННА ЗАБЕЛОЦКАЯ
ТОСКА
Надежд обманутых крушенье..
И снова слез льют ручьем.
И нет ни в чем мне утешенья.
И нету радости ни в чем.
Уже незрима и крылата
Стучит как прежде у виска
За счастья вечная расплата –
Моя привычная тоска.
И ты, мой друг, ее узнаешь,
Когда с ней встретишься опять…
Но ты меня не понимаешь
И не пытаешься понять.
Иду по замкнутому кругу.
По сотням замкнутых кругов.
...Я узнаю тоску по звуку
Ее особенных шагов.
Осенняя слякоть пурге не помеха.
Снег стелется, словно туман.
Еще одна строчка…Последняя веха,
И будет написан роман.
И чудом ожившие строки романа
Пурга прочитает с листа.
И будет, как прежде, черна моя рана.
А совесть, как прежде, чиста.
Но я никогда ни о чем не жалела.
Зачем сожалеть ни о чем?
От кожаных лямок плечо заболело.
Ах, если бы только плечо..
И я все решаю свой каверзный ребус,
И ветер мне плачет в лицо.
И снова какой-то случайный троллейбус
Тревожит ночное кольцо.
А там в Подмосковье, в там в Подмосковье
Пурга, межсезонье и ночь.
И женщина, тихо прильнув к изголовью,
Качает уставшую дочь.
И дремлет ее заболевшая замять,
Таится в ее глубине
Подарок, что ты ей оставил на память,
Сгорая от страсти ко мне.
И я бы ее упрекнуть не сумела –
Женой остается жена.
Она отдала тебе все что имела.
Ах, если бы только она!
Но сколько б я, милый мой друг, не немела
От дивных улыбок твоих,
Я знаю, что я б никогда не сумела
Любить, как она, за двоих.
Весенняя слякоть пурге не помеха.
Снег стелется, словно туман.
Еще одна строчка…Последняя веха,
И будет написан роман.
И чудом ожившие строки романа
Пурга прочитает с листа.
И будет, как прежде, черна моя рана.
Но совесть, как прежде, чиста.
ЧУДО ПЛЕЧА
ТЫ УХОДИШЬ
Ты уходишь. Ты опять уходишь.
Я не знаю, где ты был вчера.
Я не знаю, с кем ты дни проводишь,
С кем ты коротаешь вечера.
Странно…Нет и не было обмана.
И надежды не было и нет.
Страшно, но из этого капкана
Мне уже не вырваться на свет.
Я себя за глупость проклинаю,
И за легкомыслие корю,
Ничего я о тебе не знаю,
Ничего не знаю, но люблю.
Меня влечет не более чем Чудо-
Прильнуть к плечу, забыться и заснуть!...
И чью-то нежность, беззаботность чью-то
Нечаянным признанием спугнуть.
И уж кому, а мне знакома давно
Печаль моя. И с самых юных лет
Живет во мне неясная истома,
Которой ни конца, ни края нет.
Ее какими только именами
Не называли люди за глаза.
Она то свет, то музыка, то пламя,
То сказка, то улыбка, то слеза.
То путник, изнывающий от жажды,
То мотылек, летящий на свечу.
И все чего ей хочется – однажды
Прильнуть к чьему-то теплому плечу.
Ей лишь ленивый беды не пророчит,
Ей лишь немой проклятья не сулит.
И потому она и днем и ночью
Безумствует без устали, болит….
А я живу…сама себе не рада,
Но все чего я, в сущности, хочу.
И все чего мне в этой жизни надо-
Прильнуть к чьему-то теплому плечу!
Февральское прощальное журчание ручья..
И боль случайная (а более – ничья)…
Живешь – от скуки маешься, застывши на весу,
А все еще стараешься переиграть весну.
День тянется так медленно….Какой ему резон
Спешить? Тепло и ветрено и вечно тянет в сон…
Не хочешь, а доверишься весеннему ручью.
…А все еще надеешься сыграть с весной в ничью.
Плечами жму рассеянно, растерянно молчу,
А все –таки намеренно сдаваться не хочу.
Но словно баба снежная, свыкаясь на плаву
С бедою неизбежною, реву, реву, реву….
ТРАНСФЕР
Ах, как прекрасно быть
влюбленной!
Незабываем каждый миг
Моей любви неразделенной
И не делимой на двоих.
Моей любви одна награда –
Живого слова естество.
Мне ничего от Вас не надо,
Что замечательней всего.
Моя любовь не жизнь, а драма.
Смотрю на Вас издалека…
Точь-в-точь как рыцари на Даму
Смотрели в средние века.
И я почти смирилась с нею –
С мечтой, не знающей забот.
Вот так точь-в-точь на Дульсинею
Смотрел когда-то Дон Кихот.
Ах, как прекрасно быть
влюбленной!
И мне достаточно вполне
Моей любви неразделенной,
Принадлежавшей только мне.
В краю несбыточных влечений,
В краю незыблемых основ
Нет общепринятых значений –
Есть только музыка из слов.